ДЛЯ ФЕРМЕРА МОЙ ДЕНЬ НАЧИНАЕТСЯ ОЧЕНЬ ПОЗДНО — В 8 ЧАСОВ УТРА. ПО ТРАДИЦИИ МЫ ЗАВТРАКАЕМ ВМЕСТЕ СО СТАРЕЙШИНОЙ ДЕРЕВНИ, ПОЛКОВНИКОМ НА ПЕНСИИ АЛЕКСАНДРОМ ГЕОРГИЕВИЧЕМ.
НА СТОЛЕ — ЧАЙ ИЗ РОДНИКОВОЙ ВОДЫ И ОВСЯНКА…

ПОЧЕМУ Я ЗДЕСЬ

Вместе с женой и детьми мы жили за городом на Ильинском шоссе, у нас было 33 сотки, замечательный огород, несколько десятков кур и кроликов, но стало как-то тесновато. Захотелось на простор. И я поставил цель — купить землю. Тем более, что тогда она стоила недорого. Но главный мотив был философского порядка. Мне кажется, что придут такие времена, когдапридётся кормиться со своего куска земли.
Люди владеют шикарными домами, дорогими машинами, носят дизайнерскую одежду и отдыхают в отелях класса люкс. Но часто не могут себе позволить самую простую вещь, доступную всем нашим предкам, — натуральную еду у себя дома. И вопрос не в деньгах. Мы легко могли бы покупать полноценные натуральные продукты, пусть они и стоили бы дороже обычных. Но никто их даже не предлагает!
Специализированные магазины, с иностранными деликатесами и упаковками с эмблемой «эко», трудно считать полноценными поставщиками натуральной еды. В Москве всего один экосупермаркет и несколько отделов «органик» в сетях гурме-бутиков, не говоря уже о регионах. Вы можете легко купить баночку варенья из розовых лепестков, но чистого картофеля, мяса, хлеба или овощей, скорее всего, не найдёте. Парадокс, но в нашу индустриальную эпоху, когда город готов удовлетворить любой каприз и прихоть, такая очевидная вещь, как чистая еда, становится дефицитом. Тем самым, который дорого стоит. В прямом и переносном смысле.


ДЕРЕВНЯ ЛЬВА ТОЛСТОГО
Моя жизнь удивительным образом связана со Львом Николаевичем. Родился я в Тульской области недалеко от Ясной Поляны, а деревня, вокруг которой я купил землю, называется Лев Толстой. Мы долго пытались узнать — почему. Оказалось, в начале ХХ века здесь было поселение толстовцев — уникальные, уединённые места. И дома у них были очень необычные. Стены строили из 50-сантиметровых дубовых «дров», которые укладывали на глину, как кирпичи. А внешне похоже на прекрасную каменную английскую кладку. Мне удалось полностью реконструировать несколько таких домов. Где-то меняли крышу, где-то добавляли внутренние перегородки. Вообще, эти уникальные дома — тема отдельного разговора, и мы к ней обязательно вернёмся в следующих номерах журнала.
Итак, первый участок, который мы купили здесь, был всего 14 гектаров. Я стал думать — что же на этой земле можно сделать? И тут в руки случайно попала книга австрийского крестьянина по фамилии Хольцер.

ТЕОРИЯ
Зепп Хольцер — самый известный в мире крестьянин, можно сказать — гуру экологического движения. Он владеет небольшим участком в 40 гектаров в австрийских Альпах на высоте 1200 метров, в местности Лунгау, которую называют ещё «австрийской Сибирью». И там он воплощает в жизнь свою детскую мечту — пермакультурное хозяйство (от английского «permanent agriculture» — «устойчивое сельское хозяйство»). Главное в этом методе — суметь создать идеальный и гармоничный симбиоз ландшафта, растений, животных, исходя из тех естественных условий, которые есть на участке. Фермер же должен просто ходить, переводить животных из одного загона в другой, а всё остальное сделает сама природа.
И я совершенно искренне поверил в эту романтическую идею и решил создать в своей деревне пермакультурное хозяйство. Выйти на Хольцера оказалось не так легко, целый год я безуспешно пытался связаться с ним, пока через его учеников наконец не организовал встречу. На его ферме я провёл полдня и вышел совершенно очарованный.
Мне, как дилетанту, было интересно наблюдать за тем, как человек использует природные стихии: воду, солнце, ветер, тепло… В этом было что-то одновременно сверхъестественное и очень простое, как будто давно знакомое. Как воспоминание из детства. Вы только посмотрите, камень днём нагревается, а ночью отдаёт тепло, под ним специально высаживается земляника, потому что рядом с тёплым камнем она получается самой сладкой. В пруду такие же камни греют воду, и рыба лучше растёт. И так до бесконечности.
Но самое главное, что такой принцип хозяйствования полностью противопоставляет себя традиционному, где в огромных масштабах используются техника, химические удобрения, участок засевается монокультурой. И для меня, как для аллергика, был ещё один важный момент. Существует теория, что аллергия — продукт современной цивилизации, в том числе — следствие применения химии в сельском хозяйстве. И если вернуть естественные условия, то люди будут меньше болеть.
Я вдохновился и пригласил Хольцера быть моим консультантом. Ему очень понравились наши дикие, нетронутые места. Он был просто в шоке от количества тогда ещё абсолютно не обрабатываемых, заброшенных земель, а когда узнал, что один гектар дешевле килограмма яблок в Австрии, поставил мне условие: «Буду тебя консультировать, если купишь весь колхоз!»

ПРАКТИКА
5 лет назад гектар земли здесь стоил около 30 долларов. Я был первым, кто объявился в этом районе и захотел купить участок площадью больше, чем один гектар. Постепенно мне удалось набрать 1200 гектаров. Триста из них — очень хорошей пойменной земли, остальная — чистый песок, я бы даже сказал, пустыня. Плодородная земля — это, можно сказать, аванс, который мне дал случай, что ни посеешь — будет прекрасный урожай. Первый раз я собрал 50 центнеров пшеницы с гектара. Это очень много, учитывая, что ни грамма удобрений не было использовано.
Вот и получилось, что искал я маленький уголок, где можно было бы спокойно выращивать что-то для семьи, а в результате развернул дело, которое теперь, благодаря Хольцеру, стало известным и в Европе. Ко мне каждый год приезжают практиканты из Австрии, Германии, Швейцарии. Европейцы вообще сейчас очень интересуются российским сельским хозяйством. Несколько швейцарских крестьян не так давно приобрели землю в Калужской области. Они очень известны в Швейцарии, за ними наблюдает вся страна, их регулярно показывают по телевизору — как, мол, идёт освоение русских земель. Дело в том, что структура крестьянского хозяйства в горных районах Германии, Австрии и особенно Швейцарии очень сложная. Из поколения в поколение там передаются по наследству небольшие участки. Средняя площадь — пять гектаров, причём часть земли, как правило, в одном месте, часть — за несколько километров, а ещё часть — где-нибудь на горе. Их тяжело обрабатывать. А наши просторы дают возможность выехать на тракторе и сразу вспахать громадное поле. Поэтому у швейцарцев к нам есть живой, человеческий и крестьянский интерес.
Но вернёмся к нашей деревне. Вы спросите, с чего я начал? Первый год мы… рыли рвы. Чтобы создать такую лощину, в которой будет собираться вода и обогащать почву микроэлементами.

ИСТОЧНИКИ
Первый год был совершенно романтическим. Конечно, не обошлось без проб и ошибок.
До сих пор с досадой вспоминаю, как мы рыли первый колодец. Дошли до 13 метров и не нашли воды… Это был большой урок, который мне преподнесла вода. Потерпев фиаско, я обратился за помощью к специалистам с экзотической профессией геомант. Из Германии приехали необычные ребята, с чемоданом, полным разных приборов. В результате они мне выдали точный план, где отмечены основные точки водоносных жил. И никакой мистики. Хотя их приборы — современные аналоги знаменитых лоз и рамок, с помощью которых успешно находили воду ещё в Древней Греции.
Ещё один подарок моей земли — чистейшие ключи и источники. Не случайно на гербе Суворовского района Тульской области изображены водные фонтаны. Это богатейший регион по водным ресурсам. Недалеко от моей деревни находится знаменитый на весь мир санаторий Краинка с ценнейшей водой.
В дома на ферме мы подаём воду из ключей, на полив работает скважина.
Но для приготовления еды и питья я привожу воду из лесного источника на окраине деревни. Это для меня особенный ритуал. Тишина, лес и живая вода — это то, что бережёт меня и даёт силы. Когда приходится по работе выезжать в мегаполис, я обязательно беру с собой флягу родниковой воды.

ЭКОФЕРМА
Вместе с пермакультурой пришла идея экологического фермерства. Я был свидетелем рождения этого движения в Германии, поскольку прожил там более 15 лет. В 80-е годы настоящего рынка экологически чистых продуктов не существовало. Были только отдельные энтузиасты, для которых уход в «зелёное» движение был связан с образом жизни. Это было время «революций», когда перегораживали дороги к бойням, устраивали бойкоты и так далее. Именно тогда в Германии появились первые сертифицированные экологически чистые продукты, которые заказывали школы и больницы. Но поскольку «зелёные» были на 90 процентов вегетарианцы, экологически чистого мяса не было. И вот тогда появился Карл Людвиг Швайсфурт, бывший владелец немецкой мясоперерабатывающей компании Herta, который стал первым производителем экологически чистых мясных продуктов. В Германии слово Herta у всех ассоциируется с колбасой, практически слова-синонимы. Карл Швайсфурт — интереснейший человек. Ему 78 лет. Как сам он говорит, он проделал путь «от Савла к Павлу», то есть — от крупнейшего промышленника до производителя экологически чистых продуктов.
Когда ему было 55 лет, он продал свой мясной бизнес фирме Nestle и начал с нуля новое дело: стал создавать индустрию экологического сельского хозяйства, без удобрений и генетически модифицированных продуктов. Такое, каким оно было сто лет тому назад.
И я не мог не познакомиться с ним. Швайсфурт дал мне первые уроки экофермерства.
Сегодня моя ферма — это более шести сотен голов свиней элитной породы дюрок, 70 тёлок и 5 быков галловейской породы. Это мясная порода, древнейшая на планете, она из Шотландии. Такие коровы абсолютно неприхотливы. Да, вес их не так велик, как, скажем, у ангусов, но мясо — безупречного качества. Как раз с этими коровами пермакультура у меня и работает. Они живут в условиях, максимально приближенных к естественным, без коровников. Пасутся на лугах, от ветра, жары и стужи укрываются в лесу… И главное —питаются абсолютно экологически чистыми кормами. Мы сами их выращиваем на наших пермакультурных полях. И никаких антибиотиков и гормонов.
В Германии сегодня экофермерство — обычная практика. В каждой, даже самой маленькой деревенькеесть своя лавка, предлагающая натуральные продукты: от овощей до колбас.
Вот и мы начали с того, что открыли лавку в близлежащем районном городке. Для меня это был такой социальный акт. Мне хотелось локально присутствовать на рынке. Это одно из требований экологического сельского хозяйства: живые продукты местного производства. Это аксиома. И я продаю местным жителям мясо за цену, которая реально на этом рынке существует. Скажем, килограмм экологически чистой свинины стоит 350 рублей.
Сертификация — отдельная история. В России нет законодательного требования об обязательной сертификации экологически чистого производства. Тем не менее, все наши продукты получили маркировку филиала швейцарской сертификационной фирмы, что требует серьёзных дополнительных расходов, но для нас это принципиальный момент.
А почитатели настоящих продуктов со временем найдутся, хотя их и не будет много никогда. И это тоже одно из обстоятельств, которое должны учитывать те, кто решит заниматься экологическим сельским хозяйством. Для меня, как для бизнесмена, естественно желание: открыл один магазин, потом открывай второй, потом ещё и так далее, то есть — мультиплицировать бизнес. Так вот, за три года я пришёл к выводу, что в сельском хозяйстве это сделать невозможно. Это всегда очень локально, в буквальном смысле приближено к той земле, которая у тебя есть. Если уж говорить о ценообразовании, нужно ориентироваться на рынок, а не на затраты. А рыночные цены таковы: если такое мясо, например, завозится из Австрии, то цены зашкаливают за две тысячи рублей за килограмм. Это сертифицированное мясо.

ПЕРВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ
За эти годы из восторженного жителя мегаполиса я превратился в практика, который видит суровую действительность. Жизнь постоянно вносит свои коррективы. Так, стало понятно, что всё-таки без использования техники и без перепахивания (а для меня ещё три года тому назад и перепахать землю было великим грехом) не обойтись. Много ещё не доделано, не достроено. Но идея создания экологического, пермакультурного хозяйства мне до сих пор симпатична и привлекательна.
Пока самая большая моя проблема — люди. Их нет. Фактически сегодня на селе у нас трудиться некому. Чтобы найти хорошего работника, часто нужны годы.
Но я верю, что в ближайшие годы пребывание на земле станет очень почётным и даже модным занятием. Что и происходит уже давно в той же Европе. Один мой знакомый, крупнейший биопроизводитель в Италии, господин Эггер до того, как заняться сельским хозяйством, владел очень крупной фирмой по производству электроники, но экотема, что называется, засосала. А начиналось все с gentlemen farming. То есть, когда в воскресные дни очень состоятельные люди приезжали на свои фермы, надевали сапоги из натурального каучука, брали хорошие садовые орудия, работали и общались. Без вот этого нашего безобразного «отдыха на даче», ограничивающегося сауной, шашлыками и ландшафтным дизайном.
Мне кажется, что популярным должно становиться другое: свой хлеб, своё мясо, свои соленья, свои варенья. И я думаю, что сейчас экологическое сельское хозяйство имеет шанс стать очень популярным.
Отток людей из городов будет, однозначно.
И чем дальше, тем больше.


Заказать натуральные продукты из деревни Льва Толстого можно по телефону
+79060928246 или на сайте  http://domrebenok.ru/